В Арбитражный суд г. __

Заявитель: _____________

Конкурсный управляющий ООО «»
Адрес для корреспонденции: ______

От Ответчика:_______________
Адрес: ______________________
г. № дела:

ОТЗЫВ
на заявление конкурсного управляющего ООО «» о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «»
Определением от _ по настоящему делу Арбитражным судом г. принято к производству заявление о признании банкротом ООО «» (далее также – «Должник»).
Решением от Должник признан несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, конкурсным управляющим Должника назначена .
_ Конкурсным управляющим было подано заявление о взыскании солидарно ___ рублей в качестве субсидиарной ответственности по обязательствам Должника с 5 ответчиков: _________.
Определением Арбитражного суда г. от заявление о привлечении к субсидиарной ответственности было принято к производству.
Суд в определении от 24.12.2018 указал Конкурсному управляющему: «…уточнить основание заявленного требования со ссылкой на конкретные обстоятельства и доказательства…».
Кроме того, в Определении от суд указал Конкурсному управляющему: «уточнить основания иска раздельно по каждому ответчику».
Конкурсным управляющим ООО «» (далее – «Конкурсный управляющий») было подано ходатайство об уточнении требований о взыскании солидарно рублей в качестве субсидиарной ответственности по обязательствам Должника с 5 ответчиков: __ (далее – «Ответчики»).
В судебном заседании по настоящему обособленному спору, состоявшемся , представитель Конкурсного управляющего передал суду уточненное заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, которое было приобщено судом к материалам дела (далее – «Заявление»). Исходя из Заявления Конкурсного управляющего, _ является контролирующим лицом Должника, так как _ была назначена генеральным директором и стала единственным участником Должника и остается им по настоящий момент. Конкурсный управляющий также указывает, что с являлась председателем ликвидационной комиссии (стр. 3 Заявления).
Основанием для возложения на . субсидиарной ответственности по обязательствам Должника Конкурсный управляющий считает якобы имевшее место нарушение обязанности по подаче заявления Должника о признании его банкротом в случаях и в срок, установленный ст. 9 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – «Закон о банкротстве»); Конкурсный управляющий ссылается на положения ст. 61.12 Закона о банкротстве.
Кроме того, Конкурсный управляющий со ссылкой на пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве утверждает, что якобы не передала Конкурсному управляющему документы бухгалтерского учета, в результате чего якобы существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве; Конкурсный управляющий утверждает, что данные действия (бездействие) привели к невозможности полного погашения требований кредиторов (стр. 8-9 Заявления).
Расчет исковых требований выполнен Конкурсным управляющим со ссылкой на п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве (требования, оставшиеся не погашенными по причине недостаточности имущества Должника).
Размер субсидиарной ответственности заявлен как рублей (с учетом уточнений), из которых:
• размер требований второй очереди – _ рублей;
• размер требований третьей очереди – _ рублей.
При этом, в расчет исковых требований Конкурсный управляющий включает только обязательства Должника, но не учитывает погашение обязательств Должника за счет его активов.
Конкурсный управляющий просит взыскать указанную сумму субсидиарной ответственности солидарно со всех Ответчиков.
Никаких доказательств в подтверждение своих доводов Конкурсный управляющий не представляет.
Согласно п. 1 ст. 61.15 Закона о банкротстве «лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к ответственности, имеет права и несет обязанности лица, участвующего в деле о банкротстве, как ответчик по этому заявлению».
В соответствии с п. 2 ст. 61.15 Закона о банкротстве «Лицо, в отношении которого подано заявление о привлечении к ответственности, обязано направить или представить в арбитражный суд и лицу, подавшему заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, отзыв на заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, соответствующий требованиям к отзыву на исковое заявление, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации».
__ считает Заявление необоснованным, не соответствующим фактическим обстоятельствам, и возражает против его удовлетворения по следующим основаниям.

I. Отсутствуют основания для привлечения к субсидиарной ответственности согласно ст. 61.12 Закона о банкротстве
В соответствии с п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве:
«Неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд».
Согласно п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее также – «Постановление № 53»):
«Обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.»
В п. 29 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2018)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 14.11.2018) (ред. от 26.12.2018) указано следующее:
«29. Сами по себе кратковременные и устранимые, в том числе своевременными эффективными действиями руководителя, финансовые затруднения должника не могут рассматриваться как безусловное доказательство возникновения необходимости обращения последнего в суд с заявлением о банкротстве.
В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника конкурсный кредитор обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении бывшего руководителя должника З. к субсидиарной ответственности на основании п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве. Кредитор сослался на неисполнение З. обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве, несмотря на наличие обстоятельств, перечисленных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве. <…>
Таким образом, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.
В связи с этим в процессе рассмотрения такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.
Устанавливая момент, с которым Закон о банкротстве связывает обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника, суды первой и апелляционной инстанций ограничились лишь оценкой представленных в материалы дела бухгалтерской отчетности за год и письма З. на имя единственного участника должника о сложном материальном положении. Однако сами по себе кратковременные и устранимые, в том числе своевременными эффективными действиями руководителя, затруднения не могут рассматриваться как безусловное доказательство возникновения необходимости обращения последнего в суд с заявлением о банкротстве.» Конкурсным управляющим в Заявлении в принципе не указан момент, когда, на его взгляд, должна была обратиться с заявлением о признании Должника банкротом.
Кроме того, Конкурсным управляющим не приводятся доводы и подтверждающие их доказательства о том, что финансовые затруднения Должника (если они имели место) свидетельствовали о наступлении обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве или объективного банкротства Должника по смыслу Постановления № 53.
Так, на стр. 4 Заявления Конкурсный управляющий указывает: «Основанием введения процедуры банкротства явилась установленная Решением Арбитражного Межотраслевого третейского суда № от года задолженность ООО «» в пользу ПАО «» в размере руб.…».
Другими словами, Конкурсный управляющий связывает момент возникновения обязанности подать заявление о банкротстве Должника с моментом возникновения задолженности перед одним из кредиторов Должника – ПАО «».
В судебном заседании _ представитель Конкурсного управляющего устно заявил, что считает, что задолженность перед ПАО «» возникла . Соответственно, представитель Конкурсного управляющего указал, что обязанность _ обратиться с заявлением о банкротстве возникла через месяц после вступления в должность генерального директора – . Однако позиция Конкурсного управляющего ошибочна. Во-первых, возникновение задолженности перед одним из кредиторов не свидетельствует ни о неплатежеспособности, ни о недостаточности имущества, ни о других обстоятельствах, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве. В п. 6 Постановления № 53 разъяснено следующее: «При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом ст. 2 Закона о банкротстве». В соответствии с абз. 34 и 35 ст. 2 Закона о банкротстве под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств; под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника. В определении Верховного Суда РФ от 25.01.2016 № 310-ЭС15-12396 по делу № А09-1924/2013 со ссылкой на позицию, изложенную в постановлении Президиума ВАС РФ от 23.04.2013 № 18245/12 по делу № А47-4285/2011, указано на недопустимость отождествления неплатежеспособности или недостаточности имущества должника с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору. Аналогичный вывод содержится в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 27.11.2018 по делу № А40-230591/2016, Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 11.09.2018 № Ф05-12928/2018 по делу № А40-230571/2016, Постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.09.2018 № 09АП-39711/2018 по делу № А40-230424/16, Постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.08.2018 № 09АП-37963/2018 по делу № А40-230591/16, Постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.08.2018 № 09АП-37963/2018 по делу № А40-230591/16 и других судебных актах судов Московского арбитражного округа. Более того, в соответствии с выписками по банковскому счету Должника с (Приложение № 1; см. подробнее выписки по счету за _) (т.е. в период, когда образовалась задолженность Должника перед ПАО «»), задолженность в размере руб. не являлась для Должника существенной и могла быть погашена наравне с иными обязательствами. При этом Должник продолжал исполнять многочисленные обязательства перед кредиторами.
Бухгалтерской отчетностью подтверждается, что у Должника не имелось превышения размера обязательств над размером активов ни в указанную Конкурсным управляющим дату, ни в какой-либо другой период (доказательств иного Конкурсным управляющим не представлено).
Следовательно, наличие задолженности перед ПАО «» не свидетельствует о наступлении одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.
Во-вторых, задолженность перед ПАО «» в размере рублей была установлена решением Арбитражного межотраслевого третейского суда значительно позже названной представителем Конкурсного управляющего даты (), а именно – .
При этом Должник возражал против удовлетворения иска ПАО «» при рассмотрении дела третейским судом (см. Решение Арбитражного межотраслевого третейского суда от _ – Приложение № 13), заявлял возражения против выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (см. Определение Арбитражного суда г. по делу № _ от – Приложение № 14), а также обжаловал определение о выдаче исполнительного листа в кассационном порядке (см. Постановление Арбитражного суда округа по делу № от – Приложение № 15). Все это свидетельствует о спорном характере задолженности перед ПАО «».
Таким образом, Конкурсный управляющий неправомерно не учитывает факт оспаривания Должником задолженности перед ПАО «», что свидетельствует о неправильном определении Конкурсным управляющим даты наступления обязанности по подаче заявления о банкротстве (этот вывод подтверждается судебной практикой, например, Постановлением Арбитражного суда округа от г. по делу № , Постановление Арбитражного суда округа от г. по делу № и др.).
В-третьих, Конкурсным управляющим абсолютно не учитываются «режим и специфика деятельности должника», как это предписывает Верховный Суд РФ. В частности, обычная хозяйственная деятельность Должника включала в себя совершение большого количества сделок по купле-продаже и поставке оборудования и материалов для снабжения ими контрагентов, осуществляющих деятельность по добыче полезных ископаемых. Суммы по многим из таких сделок существенно превышали размер задолженности перед ПАО «», на которую ссылается Конкурсный управляющий. Значит долг перед ПАО «» не являлся для Должника значительным и не означал возникновения обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.
В-четвертых, Конкурсный управляющий не представил доказательств того, что финансовые затруднения Должника не носили временный характер, не являлись кратковременными и устранимыми, как это предписывает Верховный Суд РФ.
Между тем, в распоряжении Конкурсного управляющего имеются доказательства осуществления Должником до признания его банкротом не только большого объема сделок по поставке оборудования и материалов, но также масштабного инвестиционного проекта в области добычи полезных ископаемых.
Так, 28.06.2016 между Должником и ПАО БАНК «» (далее также – «Банк») был заключен Договор об открытии кредитной линии № _ (далее также – «Кредитный договор») в рамках которого Банк обязался выдать Должнику кредит на осуществление инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений. Заключение Кредитного договора стало результатом подготовки под надзором ПАО БАНК «» в мае-июне года бизнес-плана «_» (Приложение № 2) (далее – «Инвестиционный проект»).
В соответствии с Инвестиционным проектом Должник инвестировал в деятельность по разработке и освоению 2 (двух) лицензионных участков недр в области для добычи углеводородного сырья (далее также – «УВС») с целью извлечения прибыли от последующей реализации добытого на месторождениях УВС с участием ООО «_» и ООО «», у которых имелись соответствующие лицензии на разработку участков недр (Приложения №№ 3-4).
В рамках реализации Инвестиционного проекта Должник заключил инвестиционные договоры с ООО «» и ООО «»:
• ООО «» в лице генерального директора и Должник в лице генерального директора заключили Договор инвестирования № _ от (Приложение № 5);
• ООО «» в лице генерального директора и Должник в лице генерального директора заключили Договор инвестирования № от (Приложение № 6) (далее также – «Договоры инвестирования»).
По условиям Договоров инвестирования ООО «» и ООО «» обязались осуществлять деятельность по геологическому изучению, разведке и добыче углеводородного сырья на Лицензионном участке, а Должник обязался профинансировать в предусмотренном договорами объеме за счет собственных и/или привлеченных средств вышеперечисленные мероприятия.
Понятие «Лицензионный участок» определено сторонами Договоров инвестирования как (1) (Восточный) участок, расположенный на территории районов области, и (2) участок, расположенный на территории районов области.
Согласно п. 4.1. Договоров инвестирования Должник приобретает права на получение углеводородного сырья (далее – «УВС»), добытого из недр в результате разработки Лицензионных участков.
Согласно Приложениям № 1 к Договорам инвестирования ООО «» и ООО «» обязались передать Должнику УВС, а именно нефть товарную, соответствующую требованиям ГОСТ, в период с декабря года по декабрь года:
• ООО «» – тонн нефти товарной;
• ООО «» – тонн нефти товарной.
Внесение инвестиций по Договору инвестирования с ООО «» было осуществлено Должником в размере руб., что подтверждается выпиской по счету Должника в ПАО БАНК «», представленной в материалы настоящего дела о банкротстве Конкурсным управляющим и ПАО БАНК «», и платежным поручением № _ от (Приложение № 7).
Также, внесение инвестиций по Договору инвестирования с ООО «» было осуществлено Должником в размере руб., что подтверждается выпиской по счету Должника в ПАО БАНК «» и платежным поручением № _ от _ (Приложение № 8). Необходимо отметить, что Инвестиционный проект реализовывался под надзором ПАО БАНК «_», который отчитывался перед Банком России о выданном кредите и его обеспечении в соответствии с законодательством о банковской деятельности. Так, (i) Должник не выбрал произвольные компании и лицензионные участки, а заключил Договоры инвестирования именно с теми компаниями и в отношении разработки тех Лицензионных участков, которые были указаны в Кредитном договоре с Банком; (ii) Должник обеспечил предоставление обеспечения исполнения своих обязательств по Кредитному договору: Банку были переданы в залог доли в уставном капитале ООО «» и ООО «» (см. Договоры залога и дополнительные соглашения к ним – Приложения №№ 16-17); (iii) Договоры залога долей в уставном капитале содержали положения, обязывающие залогодателей предоставлять информацию, необходимую для анализа предметов залога Банком России в соответствии со ст. 33 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» и Инструкцией Банка России от 20.12.2016 № 176-И (см. п. 1 Дополнительных соглашений № 1 к Договорам залога – Приложения №№ 16-17).
Таким образом, при заключении Договоров инвестирования Должник действовал с ведома Банка, который в свою очередь предоставлял все необходимые сведения в отношении соответствующего кредита и его обеспечения в Банк России.
В рамках реализации Инвестиционного проекта Должник приобрел права требования к компаниям, занимающимся разработкой месторождений полезных ископаемых. Так как инвестиционная предпринимательская деятельность является рисковой деятельностью, ее успешность зависит от большого числа макроэкономических и микроэкономических факторов (таких как, например, изменение цен на рынках товаров и услуг). При этом деятельность по добыче полезных ископаемых сама по себе включает дополнительные риски, связанные со сложной прогнозируемостью объемов полезных ископаемых, условий их добычи, конъюнктуры рынков сырья и т. п. Однако, в любом случае, указанный Инвестиционный проект имел высокий потенциал прибыльности и окупаемости.
Следовательно, финансовые затруднения Должника, на которые ссылается Конкурсный управляющий, носили временный характер и являлись устранимыми.
Таким образом, Конкурсным управляющим не доказаны ни само по себе наличие обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве, обусловливающих возникновение обязанности по обращению с заявлением о банкротстве Должника, ни момент, когда, по мнению Конкурсного управляющего, данные обстоятельства возникли.
В любом случае, заявленное Конкурсным управляющим основание для привлечения к субсидиарной ответственности в виде нарушения обязанности подать заявление о банкротстве Должника не может являться основанием для взыскания с заявленной Конкурсным управляющим суммы (то есть всей суммы непогашенных обязательств Должника). В соответствии с п. 2 ст. 61.12 Закона о банкротстве:
«2. Размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 — 4 статьи 9 настоящего Федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признания должника банкротом).».
Конкурсным управляющим не только не указан момент, с которого, как он считает, у возникла обязанность подать заявление о банкротстве Должника. Конкурсным управляющим также не доказано, что какие-либо из обязательств, включенных в реестр Должника, появились после возникновения соответствующей обязанности.
В Заявлении конкурсного управляющего указано, что:
• Ответчик была избрана генеральным директором Должника _ года (абз. 5 снизу стр. 3 Заявления); • Впоследствии Ответчик была назначена председателем ликвидационной комиссии Должника (абз. 4 снизу стр. 3 Заявления); • Дело о банкротстве Должника было возбуждено Определением Арбитражного суда г. _ от _ года (абз. 1 сверху стр. 1 Заявления). Таким образом, в соответствии с п. 2 ст. 61.12 Закона о банкротстве, Конкурсный управляющий, в любом случае, не вправе требовать привлечь . к субсидиарной ответственности как минимум по обязательствам Должника, возникшим до _ и после .
Вместе с тем, в свете указаний п. 9 Постановления № 53 о необходимости определения момента, когда «добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве», нужно учитывать следующее.
Обязательства из Договоров инвестирования были просрочены ООО «» и ООО «» не ранее декабря _ года (период поставки первых партий УВС, предусмотренный в Договорах инвестирования). Однако Должник продолжал осуществлять активную хозяйственную деятельность и исполнять денежные обязательства вплоть до , о чем свидетельствует выписка по счету Должника, представленная Банком в материалы настоящего дела (Приложение № 18). Кроме того, задолженность перед ПАО «», ставшая поводом для возбуждения настоящего дела о банкротстве, оспаривалась Должником вплоть до . При этом, вела работу по улучшению финансового положения Должника (см., в частности, гарантийное письмо ООО «» в адрес Должника – Приложение № 19), претензионно-исковую работу с кредиторами Должника . Следовательно, как добросовестный и разумный руководитель с учетом масштаба деятельности должника имела основания рассчитывать на погашение задолженности перед ПАО «» и иными кредиторами Должника. В любом случае, с учетом оспаривания требования ПАО «» вплоть до _, ранее указанной даты не имелось оснований подавать заявление о банкротстве Должника.

II. Отсутствуют основания для привлечения к субсидиарной ответственности согласно ст. 61.11 Закона о банкротстве
Согласно п. 16 Постановления № 53:
«Под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством».
Конкурсным управляющим не приведены конкретные действия (бездействия) , которые он считает необходимой причиной банкротства Должника. Конкурсный управляющий в принципе не указывает, по какой причине наступило объективное банкротство, и каким образом те или иные действия (бездействие) повлияли на наступление объективного банкротства Должника.
Как указано в п. 1 Постановления № 53:
«Привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (пункт 1 статьи 48 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), его самостоятельную ответственность (статья 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (статья 10 ГК РФ).»
Согласно п. 18 Постановления № 53:
«Контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.»
Как следует из п. 19 Постановления № 53:
«Доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при опровержении установленных законом презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.).».
В соответствии с п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица»:
«Арбитражным судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.
В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.
Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства.»
Между тем, Конкурсный управляющий не приводит каких-либо доказательств умышленного причинения вреда кредиторам Должника или того, что управленческие решения __ выходили за пределы делового риска. Следовательно, отсутствуют основания для применения такого исключительного вида ответственности как субсидиарная ответственность по обязательствам Должника.

  1. Действия не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска
    Наиболее существенным фактором, повлиявшим на финансовое состояние Должника, следует считать просрочку исполнения обязательств по Договорам инвестирования со стороны ООО «» и ООО «», которая имела место в _ года. Данные обстоятельства (просрочка) имели место через 3 месяца с даты, когда _ стала генеральным директором Должника (_ года). При оценке данных обстоятельств следует учитывать, что стала руководителем и учредителем Должника спустя 3 месяца после заключения Должником Договоров инвестирования и осуществления инвестиций (_ года, соответственно). При оценке рисков от данных сделок изначально не имела оснований сомневаться в том, что контрагенты по Договорам инвестирования будут выполнять свои обязательства, так как, как было указано выше, Договоры инвестирования были заключены в рамках реализации Инвестиционного проекта под надзором одного из крупнейших кредитных учреждений в РФ – ПАО БАНК «». Реализация Инвестиционного проекта для получения УВС и последующей реализации соответствовала основному виду хозяйственной деятельности Должника. Контрагенты по Договорам инвестирования были выбраны под надзором Банка, что следует из условий Кредитного договора, имели лицензии на разработку соответствующих участков недр (Приложения №№ 3-4), а обязательства Должника перед Банком были обеспечены залогом долей в уставном капитале ООО «» и ООО «» (Приложения №№ 16-17).
    При этом, сама по себе просрочка исполнения обязательств по Договорам инвестирования, имевшая место в года, хотя и являлась безусловно негативным явлением, однако не означала наступления объективного банкротства Должника. Так, Должник продолжал исполнять денежные обязательства еще более полугода с данного события. Само по себе данное событие – просрочка со стороны ООО «_» и ООО «» – находилось вне сферы контроля Как указывал сам Конкурсный управляющий, данные контрагенты не являются аффилированными с Должником лицами, следовательно, осуществляют хозяйственную деятельность независимо от Должника и При этом, как указывалось выше, разработка месторождений полезных ископаемых и добыча УВС является высокорисковой производственно-хозяйственной деятельностью, сопряженной со сложной прогнозируемостью объемов полезных ископаемых, условий их добычи, конъюнктуры рынков сырья и т.п.
    Безусловно, , как добросовестный и разумный руководитель, предпринимала попытки свести к минимуму негативные последствия от неисполнения обязательств контрагентами Должника. В частности, велась претензионно-исковая работа с контрагентами Должника , которая была прервана возбуждением дела о банкротстве Должника.
    Однако исполнение обязательств по Договорам инвестирования в любом случае находится вне сферы контроля и является исключительно внешним фактором. Следовательно, никакие действия (бездействие) не привели к банкротству Должника, доказательств иного Конкурсным управляющим не представлено.
  2. выполнена обязанность по передаче документов бухгалтерского учета и отчетности
    Применительно к обязанности руководителя Должника по передаче документации конкурсному управляющему Президиумом ВАС РФ и Верховным Судом РФ сформулирована следующая правовая позиция:
    • «Ответственность, предусмотренная пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве является гражданско-правовой и при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушения обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве. При этом помимо объективной стороны правонарушения, связанной с установлением факта неисполнения обязательства по передаче документации либо отсутствия в ней соответствующей информации, необходимо установить вину субъекта ответственности исходя из того, приняло ли это лицо все меры для надлежащего исполнения обязательств по ведению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота (пункт 1 статьи 401 ГК РФ).» (Постановление Президиума ВАС РФ от 06.11.2012 № 9127/12 по делу № А40-82872/10-73-400″Б», Определение Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 307-ЭС15-16458 по делу № А56-31851/2013);
    •     «Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности для определения размера субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве, также имеет значение и причинно-следственная связь между отсутствием документации (отсутствием в ней информации или ее искажением) и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.» (Постановление Президиума ВАС РФ от 06.11.2012 № 9127/12 по делу № А40-82872/10-73-400″Б»).
    Между тем, в настоящем деле Конкурсный управляющий не доказал не только сам факт нарушения обязанности, но и вину , а также наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) и невозможностью погашения требований кредиторов.
    На стр. 6 Заявления Конкурсный управляющий утверждает, что якобы не исполнено Решение суда от _ о признании Должника банкротом (в части передачи документов Конкурсному управляющему). В Решении от Суд указал: «Обязать руководителя должника ООО «» в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему».
    Вопреки утверждениям Конкурсного управляющего в Заявлении, исполнила Решение от _ и предусмотренную п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве обязанность обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации Должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему. Так, направила в адрес Конкурсного управляющего ценным письмом с описью вложения (Приложение № 9) печать ООО «» и следующие документы:
    • Свидетельство о государственной регистрации юр. лица серия № ; • Свидетельство о постановке на учет в налоговом органе по месту нахождения серии № ;
    • Свидетельство о постановке на учет в налоговом органе по месту нахождения серии № ; • Устав ООО «__», утвержден ;
    •     Устав ООО «», утвержден ;
    • Приказ от ;
    • Приказ от ;
    • Приказ от ;
    • Лист записи ЕГРЮЛ от ;
    • Лист записи ЕГРЮЛ от ;
    • Лист записи ЕГРЮЛ от ;
    • Лист записи ЕГРЮЛ от ;
    •     Документы по кредиторской задолженности к ООО «»;
    • Лист записи ЕГРЮЛ от ; • Лист записи ЕГРЮЛ от .
    в месте нахождения Должника (адрес регистрации: ) представителем была осуществлена передача документов представителям Конкурсного управляющего, о чем были составлены двусторонние акты приема-передачи документов (Приложение № 10). В частности, были переданы:
    • Документы, подтверждающие наличие у Должника штата сотрудников (табели учета рабочего времени, кадровые документы, заявления и приказы о приеме на работу, увольнении, предоставлении отпусков и др.);
    • Бухгалтерский баланс Должника на ;
    • Договоры купли-продажи долей в уставном капитале Должника.
    Следовательно, утверждения Конкурсного управляющего о непередаче документов Должника не соответствуют действительности.
  3. Конкурсным управляющим не доказано существенное затруднение проведения процедур банкротства
    Согласно пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве (на который ссылается Конкурсный управляющий на стр. 8 Заявления):
    «2. Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: <…>
    2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;».
    В п. 24 Постановления № 53 Пленум Верховного Суда РФ указал следующее:
    «Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:
    невозможность определения основных активов должника и их идентификации;
    невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;
    невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.
    К руководителю должника не могут быть применены презумпции, установленные подпунктами 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если необходимая документация (информация) передана им арбитражному управляющему в ходе рассмотрения судом заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.»
    Доводы Конкурсного управляющего не учитывают данные указания Пленума Верховного Суда РФ. Даже если предположить, что не передала документы Должника и печать Должника Конкурсному управляющему (что не соответствует действительности), Конкурсный управляющий не доказал, что действия или бездействие привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства.
    Во-первых, Конкурсным управляющим не доказана «невозможность определения основных активов должника и их идентификации». Напротив, сам Конкурсный управляющий на стр. 5 Заявления описывает основные активы Должника со ссылкой на бухгалтерский баланс Должника, который ранее передала
    Во-вторых, Конкурсным управляющим подготовлен «Анализ финансового состояния» Должника на 178 страницах, в котором содержится детальное описание деятельности Должника, его активов и пассивов, основных контрагентов Должника, сделок Должника и т.д.
    В-третьих, Конкурсным управляющим в рамках настоящего дела о банкротстве подано порядка 20 заявлений о признании недействительными сделок с различными контрагентами Должника.
    Следовательно, Конкурсный управляющий получил достаточно документов от для того, чтобы установить «круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов», «основные активы должника», «совершенные в период подозрительности сделки и их условия», а также «содержание принятых органами должника решений».
    Если какие-то затруднения в проведении процедур банкротства Должника и имеются, то они вызваны исключительно бездействием самого Конкурсного управляющего.
    Так, Конкурсный управляющий обращался в Суд с ходатайством «об уменьшении балансовой стоимости активов должника до _ руб. 23 коп.» и «об увеличении лимитов расходов на привлеченных специалистов на период года на руб. 00 коп. с оплатой их деятельности за счет имущества должника». Отказывая в ходатайстве Конкурсного управляющего Определением от , суд указал Конкурсному управляющему:
    «Определением Арбитражного суда области от года по делу № требования ООО «» признаны обоснованными. Включены требования ООО «» в размере _ руб. 60 коп. – основной долг в третью очередь реестра требований кредиторов ООО «». Таким образом, дебиторская задолженность ООО «» как минимум составляет руб. 60 коп. Доказательств мнимости этой сделки (признания судом сделки ничтожной) в материалы дела не представлено.»
    Между тем, как видно из Определения, вынесенного в рамках дела о банкротстве ООО «» (№ ) (Приложение № 11), Конкурсный управляющий даже не принимает участия в заседаниях в рамках обособленного спора о признании недействительным договора между ООО «» и ООО «» и не представил отзыва на соответствующее заявление. Кроме того, Конкурсным управляющим не ведется работа по взысканию долгов по судебным спорам, выигранным ООО «» до введения процедуры конкурсного производства.
    В соответствии с п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве «при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества». Между тем, бездействие Конкурсного управляющего явно не отвечает интересам Должника и его кредиторов.
    Такое бездействие, в частности, может привести к исключению требования Должника из реестра требований кредиторов ООО «», что будет означать потерю важного актива из конкурсной массы Должника и существенно затруднит проведение процедур банкротства и расчетов с кредиторами Должника.
    Таким образом, никакие действия или бездействие __ не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, основания для применения презумпции, предусмотренной пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, отсутствуют.

III. Расчет исковых требований (размера ответственности) Конкурсного управляющего не соответствует положениям Закона о банкротстве
Размер субсидиарной ответственности заявлен Конкурсным управляющим как _ рублей (с учетом уточнений), из которых: • размер требований второй очереди – рублей;
• размер требований третьей очереди – рублей.
Между тем, Конкурсный управляющий никак не обосновывает приведенный им в Заявлении расчет исковых требований: не приводятся состав требований кредиторов Должника и текущих обязательств, даты их включения в реестр, даты возникновения обязательств, основания и др.
В соответствии с п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.
При этом, при расчете исковых требований Конкурсный управляющий в принципе не учитывает активы, имеющиеся у Должника: (i) денежные средства на счете Должника ( млн. руб. согласно отчету Конкурсного управляющего от года) и дебиторская задолженность в размере руб. 60 коп. (должник – ООО «», см. Определение суда по настоящему делу от __ об отказе в уменьшении балансовой стоимости активов Должника). Следовательно, расчет исковых требований не соответствует ст. 61.11 Закона о банкротстве.
Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 61.12 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности за неподачу заявления о признании должника банкротом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного п.п. 2–4 ст. 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела о банкротстве должника.
Как следует из абз. 4 п. 14 Постановления № 53:

«По общему правилу, при определении размера субсидиарной ответственности руководителя не учитываются обязательства перед кредиторами, которые в момент возникновения обязательств знали или должны были знать о том, что на стороне руководителя должника уже возникла обязанность по подаче заявления о банкротстве.»

Согласно абз. 1 и 3 п. 15 Постановления Пленума ВС РФ № 53:

«Если обязанность по подаче в суд заявления должника о собственном банкротстве не была исполнена несколькими последовательно сменившими друг друга руководителями, первый из них несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника, возникшим в период со дня истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве, последующие — со дня истечения увеличенного на один месяц разумного срока, необходимого для выявления ими как новыми руководителями обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение обязанности по подаче заявления о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве. При этом по обязательствам должника, возникшим в периоды ответственности, приходящиеся на нескольких руководителей одновременно, они отвечают солидарно (абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве). <…>
Разъяснения, изложенные в настоящем пункте, применяются при привлечении к ответственности ликвидатора, членов ликвидационной комиссии с учетом десятидневного срока, предусмотренного пунктом 3 статьи 9 Закона о банкротстве.»

Между тем, Конкурсный управляющий (помимо неверного определения даты возникновения обязанности обратиться с заявлением о банкротстве) вовсе не представляет перечня обязательств, возникших в соответствующий период, с обоснованием даты их возникновения. Следовательно, расчет исковых требований не соответствует ст. 61.12 Закона о банкротстве.

IV. Вопреки утверждениям Конкурсного управляющего Должник вел реальную хозяйственную деятельность
В Заявлении и в ходе устных объяснений в судебных заседаниях Конкурсный управляющий утверждает, что Должник якобы не вел реальной хозяйственной деятельности.
Все подобные утверждения Конкурсного управляющего, во-первых, являются голословными и до сих пор никакими доказательствами не подтверждены, во-вторых, не соответствуют действительности.
Так, на стр. 4 Заявления Конкурсный управляющий утверждает: «На протяжении всего периода деятельности ООО «» не владело ни основными средствами, ни транспортными средствами, ни недвижимостью, производственную деятельность не вело…».
Никаких доказательств в подтверждение этого утверждения Конкурсный управляющий не приводит. совершенно непонятно, каким образом Конкурсный управляющий может знать о том, какими видами деятельности занимался Должник «на протяжении всего периода деятельности», в частности, вел Должник или не вел когда-либо производственную деятельность.
Однако сами по себе подобные заявления служат лишь одной цели – ввести суд в заблуждение и представить деятельность Должника и его руководства в негативном свете. Так, очевидно, что извлечение прибыли возможно и без владения основными средствами и ведения (именно) производственной деятельности.
Как прекрасно известно Конкурсному управляющему, Должник осуществлял деятельность по торговле материалами и оборудованием в сфере добычи полезных ископаемых, а также участвовал в реализации Инвестиционного проекта в этой же сфере.
Конкурсный управляющий сознательно избегает упоминания того факта, что у Должника имелся штат из более чем 30 сотрудников (см. стр. 8 подготовленного Конкурсным управляющим «Анализа финансового состояния» Должника), которым регулярно выплачивалась заработная плата, что подтверждается выписками по банковскому счету Должника в ПАО БАНК «» (Приложение № 12), например, за .
Должник на протяжении 3-х лет, предшествующих объявлению его банкротом, получал прибыль благодаря совершению сделок купли-продажи и поставки с большим количеством контрагентов.
Выпиской по счету Должника в ПАО БАНК «» (Приложение № 18) подтверждается, что Должник регулярно перечислял в бюджеты Российской Федерации обязательные платежи: НДФЛ, страховые взносы в ПФР, ФСС и ФФОМС (ежемесячно), налог на прибыль организаций и НДС (ежеквартально).
Так, в материалы настоящего дела в рамках спора о включении в реестр требований кредиторов требования ООО «» были представлены выписки из заверенных налоговым органом книг продаж ООО «» за г., г. и г. (Приложение № 20). Выписки из книг продаж подтверждают отражение в бухгалтерской и налоговой отчетности (и, соответственно, реальность) хозяйственных операций по поставкам с ООО «» на суммы _ руб., руб. и руб. Эти доказательства подтверждают реальность хозяйственной деятельности ООО «» и опровергают заявления Конкурсного управляющего о фиктивности операций ООО «».
Таким образом, заявления Конкурсного управляющего о том, что Должник якобы не занимался реальной хозяйственной деятельностью, опровергаются документами, имеющимися в распоряжении самого же Конкурсного управляющего.
Кроме того, не соответствуют действительности утверждения Конкурсного управляющего о том, что продажа 100% долей в уставном капитале Должника за руб. (по его номинальной стоимости) якобы не свойственна российскому деловому обороту и якобы свидетельствует о том, что в действительности у Должника не было активов (абз. 4 стр. 5 Заявления). Вопреки голословному утверждению Конкурсного управляющего продажа долей в уставном капитале общества (или акций общества) по номинальной стоимости является обычной практикой в российском деловом обороте и не свидетельствует о том, что у Должника не было активов. В частности, в соответствии с многочисленной судебной практикой, в том числе Высшего Арбитражного Суда РФ и Арбитражного суда округа, продажа долей по номинальной стоимости не свидетельствует о недействительности сделки или о недобросовестности сторон сделки:
• «Использование судами при определении цены доли механизма расчета ее действительной стоимости, установленного статьей 26 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, неправомерно. Нормы этой статьи регулируют правоотношения между обществом с ограниченной ответственностью и его участником, возникающие при выходе участника из такого общества.
В силу пунктов 1, 4 статьи 421 Гражданского кодекса граждане и юридические лица свободны в заключении договора; условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.
Закон об обществах с ограниченной ответственностью не содержит норм, регламентирующих определение цены доли в уставном капитале такого общества при ее отчуждении по сделкам купли-продажи. Исходя из статьи 21 этого Закона участник общества с ограниченной ответственностью вправе продать или иным образом уступить свою долю либо ее часть одному или нескольким участникам общества, а также, если это не запрещено уставом общества, — третьим лицам; при этом цена доли и другие условия ее продажи определяются участником самостоятельно. <…>
Таким образом, неправильное применение судами при рассмотрении спора норм Гражданского кодекса и Закона об обществах с ограниченной ответственностью нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм материального права, что в соответствии с пунктом 1 статьи 304 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены оспариваемых судебных актов.» (Постановление Президиума ВАС РФ от 30.06.2009 № 1566/09);
• «В силу пунктов 1, 4 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора; условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.
Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» не содержит норм, регламентирующих порядок определения цены доли в уставном капитале общества при ее отчуждении по сделкам купли-продажи. Исходя из статьи 21 этого Закона участник общества с ограниченной ответственностью вправе продать или иным образом уступить свою долю либо ее часть одному или нескольким участникам общества, а также, если это не запрещено уставом общества, — третьим лицам; при этом цена доли и другие условия ее продажи определяются участником самостоятельно.
Таким образом, несоответствие указанной в договоре купли-продажи цены доли ее действительной стоимости не может служить основанием для признания этой сделки недействительной.» (Определение ВАС РФ от 09.06.2010 № ВАС-8977/10);
• «Судами принят во внимание представленный отчет независимого эксперта ООО «» № _ от , изготовленный по заказу , в соответствии с которым по состоянию на рыночная стоимость % долей в уставном капитале ООО «» составляет _ руб., а также номинальная стоимость — руб.
Между тем, суды со ссылкой на положения п. 1 ст. 9, пунктов 1, 4 статьи 421, ст. 422, пункта 1 статьи 424 ГК РФ, п. 4 статьи 21 Закона об обществах с ограниченной ответственностью пришли к выводу, что стороны вправе самостоятельно определить цену сделки, и сам по себе факт реализации имущества по цене номинальной стоимости доли не может свидетельствовать о ничтожности сделки по основанию притворности.
Доказательств того, что при заключении договора стороны имели цель продажи части доли в уставном капитале ООО «» по большей цене, чем указано в договоре не представлено.
Довод конкурсного управляющего о том, что договор купли-продажи доли от 23.12.2014 года прикрывает отступное проверен судами и отклонен.» (Постановление Арбитражного суда округа от по делу № ); • «Исходя из статьи 21, названного Закона участник общества с ограниченной ответственностью вправе продать или иным образом уступить свою долю либо ее часть одному или нескольким участникам общества, а также, если это не запрещено уставом общества, — третьим лицам; при этом цена доли и другие условия ее продажи определяются участником самостоятельно. Стороны сделки вправе установить цену продажи доли в любом размере как выше, так и ниже действительной стоимости или номинальной цены. Истец ошибочно отождествляет стоимость приобретения 100% доли в уставном капитале общества с размером самого уставного капитала. В этой связи, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что при рассмотрении настоящего дела не установлено каких-либо обстоятельств, свидетельствующих о том, что ответчик при заключении спорного договора действовал недобросовестно.» (Постановление арбитражного апелляционного суда от _ № по делу № ). • Аналогичная позиция изложена, в частности, в Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 13.06.2012 по делу № А53-14416/2011, оставленным без изменения Определением ВАС РФ от 01.11.2012 № ВАС-14129/12, Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 10.10.2012 по делу № А53-14420/2011, Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 30.11.2011 по делу № А56-43050/2010, Постановлении Пятого арбитражного апелляционного суда от 09.02.2013 № 05АП-11526/2012 по делу № А51-13168/2012 и др. Сама по себе многочисленность подобной судебной практики и факт того, что по данному вопросу сформирована позиция Президиума ВАС РФ, опровергает утверждение Конкурсного управляющего о том, что продажа долей по номинальной стоимости якобы не свойственна российскому деловому обороту. Таким образом, доводы Заявления Конкурсного управляющего являются необоснованными и голословными, не подтверждены надлежащими доказательствами и противоречат сложившейся судебной практике. На основании вышеизложенного и в соответствии, в частности, со ст.ст. 61.11, 61.12, 61.16 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», ПРОШУ: Отказать в удовлетворении заявления Конкурсного управляющего ООО «_» о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «».

Представитель
по доверенности ________

Приложения:
1) Копии выписок по лицевому счету ООО «» за период года;
2) Копия бизнес-плана Инвестиционного проекта «»;
3) Копия лицензии на пользование недрами № , выданной ООО «__»;
4) Копия лицензии на пользование недрами № , выданной ООО «_»;
5) Копия договора инвестирования № _ от , заключенного между ООО «» и ООО «»;
6) Копия договора инвестирования № _ от , заключенного между ООО «» и ООО «»;
7) Копия платежного поручения № от _ с назначением платежа «Оплата по договору инвестирования № от . Сумма Без налога (НДС)»;
8) Копия платежного поручения № от с назначением платежа «Оплата по договору инвестирования № от . Сумма Без налога (НДС)»;
9) Копия описи вложения в ценное письмо в адрес конкурсного управляющего ООО «» , а также копии кассовых чеков, подтверждающих отправку письма;
10) Копии актов приема-передачи документации в адрес конкурсного управляющего ООО «»;
11) Копия Определения Арбитражного суда области от _ об отложении судебного заседания по делу № ;
12) Копии выписок по лицевому счету ООО «» за ;
13) Копия Решения Арбитражного межотраслевого третейского суда от ;
14) Копия Определения Арбитражного суда г. по делу № от ;
15) Копия Постановления Арбитражного суда Московского округа по делу № от ;
16) Копия договора залога долей в уставном капитале ООО «» от и дополнительных соглашений к нему; 17) Копия договора залога долей в уставном капитале ООО «» от и дополнительных соглашений к нему; 18) Выписка по счету Должника в ПАО БАНК «» (копия на электронном носителе CD-диск);
19) Копия письма ООО «» о готовности погасить задолженность;
20) Копии выписок из заверенных налоговым органом книг продаж ООО «» за _ г.

Рубрика: Субсидиарная ответственность (образцы)